Мери Линдсей - Расколотые души[любительский перевод]
— Я никогда не видел это Говорящего, — сказал Рейс.
— Я сделал то, что должен был, — ответил Олден.
— Вы сознательно нарушили правила, войдя в этого человека? — Спросил он.
Олден посмотрел прямо ему в глаза.
— Да, я сделал это.
Женщина поерзала в кресле.
— Защитник 438, знаете ли вы наказание за подобный проступок?
— Конечно.
Старик, сидевший во главе стола, постучал пальцами и впервые взглянул на Олдена. Он казался мне знакомым, но я не была уверена почему. Я не понимала, почему Олден не защищается. Было похоже, что он полностью сдался. Хотя я не была в этом уверена.
— Эй. — Сказал Рей. — Этот старик, Говорящий 14. Я думаю, он самый старший из Говорящих в США, он отвечает за огромное количество призраков в нашем регионе. Наверное, для Совета это очень важное слушание, раз даже он здесь.
Лысеющий мужчина перестал делать заметки и обратился к Олдену.
— У вас есть что сказать, прежде чем мы вынесем приговор?
Олден наклонился вперед.
— Я бы хотел, чтобы в протоколе записали что я отлично работал и защищал жизнь Говорящего. Я не жалею о своем поступке и сделал бы его снова в подобной ситуации.
Старик нахмурился изучающе глядя на Олдена. Пол вышел вперед и обратился к нему.
— Я извиняюсь что прерываю вас, но Говорящая 102 находится в коридоре требуя разговора с вами. Она сильно взволнована. Я никогда не чувствовал ничего подобного. — Олден спрятал лицо в ладонях.
Старик заговорил первым и его голос так же показался мне знакомым.
— Как интересно. Пожалуйста, попросите ее подождать. Мы выслушаем ее через пятнадцать минут.
Пол кивнул и закрыл за ним дверь. Рей и я отпрянули от монитора, но было очевидно, что мы подслушивали. Пол взглянул на нас, а после перевел взгляд на монитор. Он откашлялся.
— Я думаю будет лучше, если мы подождем наверху, — произнес он.
***
Я сидела ерзая в плетеном кресле на террасе. Мягкие тона джаза доносились из приемника, разливаясь по всему фойе. Я не могла найти бумагу, поэтому для успокоения барабанила пальцами по креслу в такт музыкантам. Пол то и дело ходил взад и вперед по коридору, обрамленному французскими окнами.
Свет проникал через окна, освещая картины и ковер, напоминающий персидский. Рей заказал несколько напитков в баре и стоял, прислонившись к стене напротив меня. Отель был наполнен призраками. Рей рассказал мне, что он был отреставрирован после бури в 1900 году. После другого шторма в 1915 году, вновь промчавшегося над островом, многие перебрались в Гальвестон. Люди не пострадали во время бури, хотя город еще не полностью был отстроен от предыдущего шторма.
— Ты чувствуешь что-нибудь, Рейс? — спросила я.
Он сел рядом со мной.
— Нет. Твой страх все блокирует. Колонки на мониторе очень старые и практически скрывают сигнал. После твоего перерождения или как бы ты это не называла, твой поток эмоций слишком сильный. Ты словно кабель под напряжением. Остынь Линзи. Страх тебе все равно не поможет. Это слишком плохое чувство, благодаря которому тебе не станут доверять. И Линзи, если ты решишь совершить какую-то глупость, то я тебе этого не позволю. Твоя амнезия тут так же бессильна.
— Мисс, они примут вас, — Пол пригласила меня пойти с ним.
Рей последовал за ним, но остался за дверью. Я подошла к дверям и замерла, когда глаза Олдена встретились с моими. В них не было никаких эмоций, лишь сплошная серость. Он встал и положил диск на стол.
— Я прошу разговора с Говорящей, — сказал Олден и махнул мне рукой.
Лысый встал.
— Защитник 438, вам не было разрешено вставать.
Олден взял свой телефон у Рея, и прошел мимо него к двери конференц-зала.
— Нам нужно остановить его, — сказала женщина.
Старик поднял руку.
— Нет. Отпусти его. Он далеко не уедёт. Он не убегает от нас. Он бежит от нее.
Все взгляды были устремлены на меня.
Глава 30
— Прошу садится, Говорящая 102, - произнес старик, указывая на место в конце стола, и осматриваясь, словно что-то искал. Откуда я его знаю?
Я скользнула в кресло, повторяя слова Рея как мантру. Страх слишком плохое чувство, благодаря которому тебе не станут доверять. Я взглянула на заголовок листа бумаги лежащего на столе передо мной.
Прекращение работы Защитника 438. Н езаконный вход в человеческий сосуд.
— Чем мы можем вам сегодня помочь? — Спросил лысеющий мужчина, прежде чем я успела прочитать дальше. Его невозмутимый вопрос пробудил во мне гнев которой тут же подавил все признаки страха.
— Вы не можете уничтожить моего Защитника.
— Ты лучше всех знаешь, что мы можем, — ответила женщина, схватилась за край стола.
— Я ничего не знаю о таких вещах.
Старый мужчина подвинулся ближе в кресле и сложил руки в замок на столе.
— Что она чувствует, Пол?
— Она сердится, сэр, — ответил Защитник.
Старик наклонил голову.
— Разве не интересно. Почему вы не в себе 102?
Я наклонилась вперед.
— С чего вы так решили?
Лысеющий мужчина произнес.
— Говорящая 102, мы понимаем, что вы обеспокоены этим. Вы много поколений работали в паре с Защитником 438. Учитывая ваш опыт, мы понимаем необходимость к справедливости.
— Справедливость? Это не правосудие. Это убийство! — Я изучала их изумленные лица. Но они не выражали эмоций. Люди без сердец. Лишь только старик во главе стола, казалось, был поражен моей вспышкой. Я продолжила. — Вы не можете просто взять кусок из контекста и принимать решения. Все неправильно, это фиктивное слушание.
Старик улыбнулся, что полностью вывело меня из себя.
— Что не так, 102?
— У меня есть имя. А у вас?
— Конечно есть. У нас всех оно есть. Это Офелия, а справа от меня Роберт. Меня же зовут Чарльз. В этом поколении моя фамилия МакАллен. Я старший из всех присутствующих. И так же я являюсь главой отделов Совета этого региона. Почему бы теперь не представиться вам? — Его улыбка стала шире.
Он знал. Каким- то образом, этот человек по имени Чарльз, знал о моей потери памяти. Но глядя на удивленные лица Офелии и Роберта, было ясно, что они об этом даже не догадывались.
— Что она сейчас чувствует Пол? — Спросил Чарльз. Пол выпрямился у закрытой двери зала заседаний.
— Страх, сэр.
— Помоги мне, — бестелесный женский голос взывал ко мне. — Помоги мне, пожалуйста.
— Не сейчас. Уходи, — сказала я.
Мужской голос раздался из-за плеча.
— Ты должна помочь нам.
— Убирайся, урод!
